Предуведомление:
Все упомянутые реалии действительно реалии, кроме разве что самого совещания, да и оно было.
Все упомянутые лица, являясь вымышленными, тем не менее существуют.

Действующие лица, они же исполнители:

Член и корреспондент РАН А.Н. Ран - АН; Микрополип египетский (Anthozoa Octactinia Lipida) - МЕ; Представитель Администрации - ПА; Гражданин Начальник Управления регистрации архивных фондов Федеральной ГБ - ГН.

Незримо присутствуют:

АН: Милостивые государи, вот у меня к вам очень интересный вопрос: можно ли назвать международной конференцию, на которой выступят пять иностранцев, из которых два белоруса, два украинца и один представитель Республики Корея?

Минута обсуждения.
Когда она подходит к концу, остальные хором: Можно!

АН: Ответ принят. А теперь правильный ответ: Конечно, можно, потому что если она должна быть международной, она ей будет, чего бы нам это ни стоило. Жаль, конечно, что граждан иных государств маловато и считает себя таковым только один из них, но это ничего. Пропихнемся. Важнее другое: чего мы хотим?

МЕ: Чаю.

АН: Да, и этого тоже, но всему свое время. Я имею в виду: что мы имеем сказать пастве, то бишь аудитории? Никто не желает высказаться?

Молчание.

АН: Вас что, забыли проинструктировать?

МЕ: Ну, мне сказали, что эта ваша конституция устарела и пора бы ее подновить. К примеру, там до сих пор бросается в глаза Иудино число - 13. Вот надо, чтобы не было его. Кстати, о чем в этой статье говорится?

АН: Вам, уважаемый микрополип, это придется не по душе. А с выводом вашим я согласен. И не потому, что деваться некуда. Поймите меня правильно: всей душой согласен. Но вот спешить нельзя. Мы же не большевики какие-нибудь, чтоб по-честному. Ну, вы меня поняли - я хотел сказать - экстремистскими методами. И пыль народу в глаза мы пускать никому не позволим - сами ее пустим. Нам, знаете ли, нужны докладчики про женские монастыри и про менталитет русского купечества, а не политические ораторы. Это потом, когда все уже привыкнут…. Впрочем, времени осталось мало, давайте лучше согласуем выступления. Вот вы, микрополип, должны огласить приветствие Фратриарха Алкесия. Нужно постараться показать, что Фратриарх сам послание сочинил, причем без особых мучений. Сможете?

МЕ: Помилуйте, да как же не сам! Извольте прослушать приписку, которая в самом начале, Фома неверующий! Стало быть: «Христом-богом заклинаю, отец родной, не вздумай обращаться к собравшимся «Возлюбленные братия во Христе»! Скажи что-нибудь поприличнее. И помни - не на амвон ты взойдешь, а на кафедру в Акомедии Наук. Смотри же! Засмеют паки, как в прошлые разы». Довольны?

АН: Да, вполне. Эй, принесите мне ручку и бумагу! Так, значит, напишем поразмашистей: «НЕ АМВОН». Отнесите в зал и прикрепите к кафедре. А то неудобно будет, если батюшка нарушит распоряжения начальства. Продолжаем. Вы ведь свой доклад еще должны прочитать.

МЕ: Что, надо доказывать, что доклад истинно мой?

АН: Успокойтесь, не надо. Я читал - ваш, ваш, сами писали, видно невооруженным глазом. Слава богу, вы микрополип, поэтому обойдется без эксцессов.

МЕ: Милый мой, я не знаю, что вы разумеете под словом «эцкессов», но чую недоброе. Говорите прямо, что вам не по душе!

АН: Раз вы настаиваете…. Пожалуйста. Например, у вас есть соображения о том, что под руководством церкви россияне станут «гражданами государства небесного и земного». Я, конечно, понимаю, что между «небесным государством» и «царствием небесным» существует огромная разница, но все равно могилой тянет. Да и слову «земной» сообщается какой-то неприятный оттенок.

МЕ: Черт! Но ведь я уже все выучил, переучу - собьюсь.

АН: Не волнуйтесь. Повторяю, вы - микрополип, и подобное в порядке вещей. Если хотите дальше….

МЕ: Услужите, друг любезный.

АН: Вот вы пишете, что раньше гражданственность впитывалась с молоком матери. Как ни тужусь, не могу себе представить этот процесс. Может, тогда люди другие были…. Но это не все. У вас еще церковь постоянно пронизывает кого-то своими лучами. Вам виднее, конечно, но это выше моего понимания.

МЕ: Побойтесь бога! Это как же выше! Да вы разве не чуете!?

АН: Что-то такое есть, но я как-то не уверен….

МЕ: Это вы бросьте! Церковь пронизывала, пронизывает и пронизывать будет! Она не может отказать себе в удовольствии пронизывать!

АН: Да никто ж вас этого удовольствия не лишает! Пронизывайте себе - мне-то все равно придется согласиться. У меня на такие случаи припасена козырная фраза. Хотите, скажу?

Все: Давайте!

АН: Я так говорю: «Не знаю, насколько верна эта точка зрения, но как ученый я ее поддерживаю». Каково?

Все: Великолепно!

АН: Вы это еще не раз услышите. Не будь я член и корреспондент!

ПА: А мой доклад здесь никого не интересует?

АН: Да с вами итак все ясно! То есть… ну… очень хороший доклад. Мы все как один разделяем его положения и даже сами могли сказать бы то же самое. Но, уважая вашу привычку докладывать и тех, кто выработал у вас этот рефлекс, мы предоставим вам слово.

ПА: Я, видите ли, хотел рассказать о воинствующем атеизме, позорной странице нашей истории. Молодость, извините, вспомнить. Интересное было время, доложу я вам! Комсомольцы плевать хотели на церковь, и это была такая государственная политика, спросите у кого хотите. Чего мы только не вытворяли со служителями культа, вы и не поверите - аж дух захватывает. Помните, святой отец, как мы за один день….

Пока он говорит, МЕ обращается к ГН с такими словами:
Вам не кажется, что они кого-то не того прислали. Это ж позор будет какой!

ГН: Да, все наружу вылезет. Плохо. Надо внутри. Оставить.

МЕ: Вы меня не поняли. Я про то, что врет он все!

ГН: Он?

МЕ: Ну не я же! Гриш, я тебя прошу, не ухмыляйся!

ГН: Да просто не в ту сторону крутили, когда заводили. Я перекручу. Перед началом.

ПА (заканчивая свою речь под восхищенным взглядом АН): … А теперь, к сожалению, и с женой достойно не получается.

АН: Очень интересно!

ГН: А между тем уже скоро начало. Уже в зал пора. Мне кажется.

АН: Да-да, конечно, сейчас идем. Только одна деталь, гражданин начальник - не говорите «долгое и плодотворное сотрудничество церкви и органов безопасности», когда будете докладывать. А то многие ваши говорят и бывают неправильно поняты.

ГН: Не трепещите. Мы с батюшкой уже это обтяпали.

АН: Вы затрагиваете очень интересную тему - реабилитация жертв тоталитарных репрессий. Я, как историк, это поддерживаю. Но почему в докладе говорится только о священнослужителях? Где же миряне?

ГН: О мирянах я вам на ушко шепну. Подойдите (Шепчет).

АН (грустно): Понял. Что ж, пройдемте в зал.