Письмо Александра Этермана,

Иерусалим.

В опубликованной в декабре 2002 года в Commentary статье Давид Берлинский попытался всесторонне проанализировать как контроверсальную пару <эволюция - дизайн>, так и еще более общую оппозицию - <натуральная Вселенная - вселенский tuning>. Такая постановка вопроса буквально инициирует развернутый ответ, невозможный в куцых рамках рецензионного пространства, поэтому мне пришлось ограничиться тезисной формой реагирования.

1) Логически рассуждая о происхождении жизни на Земле, мы ни в коем случае не можем исключить тезис о дизайне. Никакими формальными соображениями не опровергнуть гипотезу о том, что жизнь на нашей планете была сознательно порождена, допустим, высокоразвитой инопланетной цивилизацией, то есть, по сути, дизайнером, причем не обязательно сверхъестественным. Другой вопрос - плодотворна ли эта гипотеза и какие эмпирические перспективы она открывает.

2) Тому, кто всерьез примет тезис о дизайне, предстоит немалая работа. Он должен решить, сопровождал ли дизайнер свое творение, в течение долгого времени, быть может - до сего дня вмешиваясь в его жизнь, или же расстался с ним сразу после <запуска>. Если дизайнер, по предположению, давно расстался с творением, необходимо выяснить, оставил он его на произвол судьбы, как отпущенное на волю животное, или же встроил в творение долгоиграющую программу, предопределившую его функционирование, как оставляют работающий компьютер на выходные, поручив ему произвести запрограммированные расчеты.

3) Теоретику от дизайна следует, прежде чем он вступит в неравную дискуссию с Дарвиным, изложить внятным образом свой собственный нарратив. Так, он должен объявить, происходила ли вообще эволюция биологических видов (безотносительно к ее механизму), или же различные виды выпускались дизайнером на белый свет постепенно и независимо друг от друга, или, может быть, все они появились на свет одновременно и мирно сосуществовали, постепенно вымирая. В случае, если он признаёт де-факто эволюцию какого-либо толка, ему следует решить, в состоянии ли слепой естественный отбор самостоятельно создать что-нибудь новое и путное, или же, наоборот, любое мало-мальски сложное биологическое изменение - плод просвещенного дизайна. Так, сторонник дизайна, скорее всего, отвергнет предположение, что глаз млекопитающего - продукт естественного отбора, однако, быть может, смирится с идеей, что слуховой аппарат млекопитающих развился естественным образом, без посторонней помощи, или хотя бы с тем, что индийский и африканский слоны, столь схожие и в то же время столь разные - две естественно разошедшиеся ветви одного вида, а не результат тонкого проектирования.

4) Словом, гипотеза о биологическом дизайне должна быть построена не как простое отрицание теории естественного отбора, а как семейство диахронически развернутых теоретических моделей дизайна, непротиворечивых во всех своих звеньях. Должен заметить, что построение такой гипотезы - неблагодарное занятие, по ходу которого добрая половина <дизайнеров> эмпирически перебегает в эволюционисты. Повторю вдогонку, что сама по себе идея дизайна логически непротиворечива и почти безобидна. При этом в своих относительно безопасных вариантах она малосодержательна и не обладает предсказательной силой, а, пытаясь стать предсказательной= теорией, сталкивается с огромной массой неудобной для себя эмпирики. Весьма непростой расклад, впрочем, не новый в истории науки.

5) Совсем иной характер носит <аргумент от математической физики>, по-просту - пресловутый Антропный принцип, предположение, что законы природы подогнаны дизайнером так, чтобы в мире могли произойти определенные сложные явления, в том числе - появление человека. Это классическая схоластическая гипотеза, которой лучше бы не появляться на свет. Достаточно уже одного того, что справедливость <Антропного аргумента> ни при каких обстоятельствах не может быть эмпирически подтверждена. В самом деле, для того, чтобы критически исследовать вопрос о происхождении известных нам физических законов, необходимо предметно ознакомиться с альтернативами, то есть, по определению, стать равными богам. Ну откуда может знать смертный человек, будь он даже Эйнштейном, существовала ли для предполагаемого дизайнера опция изменить закон всемирного тяготения так, чтобы сила тяготения стала пропорциональна кубу расстояния между массами? И еще: а не оказалось ли бы при этом, что теорема Пифагора неверна, и вообще, математика сильно переменилась? Собственно, в этой епархии все предположения возможны, все равно правдоподобны - и равно бессмысленны.

6) Антропный принцип - не настоящее, а кажущееся рассуждение, рассуждение от антропоморфности. Оно - в корректном изложении - гласит следующее: предположим, что существует возможность создавать мир в произвольных физических версиях, но так, что математика во всех случаях остается неизменной. В большинстве версий человек не мог бы появиться на свет, стало быть, случайное сотворение мира с человеком маловероятно и, следовательно, в деле замешан дизайн. Это рассуждение наивно предполагает возможность апеллировать к теории вероятности - единственной чисто эмпирической математической теории - за пределами эмпирического мира, без того, чтобы можно было построить модель, включающую в себя т.н. вероятностное пространство. Более того, оно позволяет рассуждать логически о явлениях, по определению, выходящих за рамки логики!

7) Мысленные эксперименты с дизайнером, находящемся в знакомом нам причинно-следственном пространстве, но вне природы, и рассуждающем о ней, восходят к древнегреческой философии и разделяют большинство ее слабостей. В былые времена, когда пространство и время предполагались абсолютными, выдвигалось, к примеру, такое доказательство сотворенности мира: если бы мир существовал вечно, общее число людей, живших во все времена, было бы бесконечным! Не правда ли, похоже!

8) Я предложил бы сторонникам Антропного принципа следующую нехитрую задачу. Предположим, перед нами лежит игральная кость, и нам неизвестно, является она нормальной или фальшивой. Экспериментировать с ней нам запрещено. Можем ли мы при таких обстоятельствах сказать хоть что-либо о вероятности выпадения трех шестерок в десяти испытаниях? Разумеется, нет. Но как, в таком случае, можно что-либо сказать о шансах альтернативного обустройства физической Вселенной? Ведь нам ровно ничего не известно о гипотетических правилах игры. Стало быть, гипотеза о вселенском дизайне - в отличие от гипотезы о дизайне биологическом - чистейший софизм, научно компрометирующий своих сторонников.

И последнее. Тем, кто выступает против теории естественного отбора, я настоятельно рекомендую оставить Дарвина в покое. В его произведениях несложно настрогать самые разные, подчас противоречивые цитаты. Едва ли они имеют значение. Имя Дарвина, первооткрывателя эволюционной теории, является ныне всего лишь ее синонимом. Нелепо искать в <Происхождении видов> ответы на все вопросы современной биологии. Дарвин не отвечает за утверждения современных эволюционистов; с другой стороны, они не несут ответственности за его - вообще говоря, вполне легитимные - научные сомнения. Всякому овощу свое время.