Предметом моих наблюдений будет отнюдь не политическое протестное движение Гарри Каспарова и иже с ним. Его Россия , по сути, часть политического спектра отечественных мегаполисов и совсем не другая , а очень похожая по социальному составу на противостоящие ей партии и движения.

Другая Россия – это 100-миллионное население провинций, которое живет совершенно по иным правилам и руководствуется иными ценностями в отличие от столиц. Пока полемисты из разных лагерей скрещивали свое оружие в СМИ, приводили очередные неоспоримые аргументы в пользу преподавания ОПК или отделения Церкви от школы, в российской глубинке народ давно сделал свой вывод о месте православия в своей жизни.

Возможно, кому-то мои наблюдения покажутся частным случаем. Где-то люди живут иначе, но для меня важно засвидетельствовать то, что видел и слышал я. И это тоже правда, пусть и не вся, но она очень редко встречается в наших изданиях.

Прежде всего мне хочется оспорить так называемую лукавую цифру – количество верующих. Возражение вызывают не данные социологических опросов, а сам принцип отделения верующих от агностиков . Конечно, можно определить частоту посещения храма , участие в таинствах и обрядах , протестировать на предмет догматических познаний, но это – мало что доказывает по существу. Важно самоопределение человека. Можно почти все соблюдать и очень много знать, но не быть христианином по мироощущению.

Не так давно у меня состоялся интересный разговор с заведующим травматологическим отделением нашей районной больницы. Он обратился ко мне с просьбой подарить им икону для операционной, так как, по его словам, здесь решаются часто вопросы жизни и смерти . Этот медик – совсем не церковный человек, на мой вопрос о том, как отнесутся к этому его пациенты, уверенно ответил, что за годы работы не видел еще круглых атеистов перед операцией. Даже если он ошибается, не учел статистическую погрешность в своих наблюдениях, его взгляды очень типичны для наших мест.

В провинциальных городках существует колоссальный кредит доверия местному духовенству. Оно – все на виду. Будешь чудотворцем в худшем смысле – от тебя уйдут люди навсегда. Когда я начинал служить, мой близкий приятель, священник с большим стажем, предупредил: Все простит русский народ пастырю, но только не пренебрежение к церковным службам . Спустя почти семнадцать лет, я готов подтвердить справедливость его слов. А это говорит о многом. Например, что именно благочиние церковной службы является важным критерием для большинства моих горожан, даже забегающих изредка на минутку в наш собор.

Можно мало знать о Христе, но твердо верить в Его воскресение. Можно редко-редко ходить в храм, но бояться греха и любить Бога. И эти люди, которые составляют молчаливое большинство , надёжный резерв Церкви. Постоянно кто-нибудь из него переходит в разряд регулярных прихожан.

Позволю некорректное сравнение с членством в политических партиях. Неужели все 17 миллионов коммунистов были хорошо осведомлены в своей доктрине, знали сочинения К. Маркса, не отлынивали от партсобраний? Однако посмотрите, как живуч и ныне призрак коммунизма ! Люди объединяются не всегда по знаниям, а чаще – по духу.

Провинциальная Россия – другая страна. В ней могут пригласить священника в техникум или школу – и чтобы обязательно пришел в рясе . Позвать настоятеля на совещание у мэра с припиской Явка строго обязательна . В нашем городе давно освящены большинство школ и детских садов, все больницы и поликлиники, здание ГАИ и пожарная часть. Никогда мы не делали это украдкой. Наоборот, требовали обязательного присутствия всего коллектива, чтобы убедиться в подлинном желании большинства и объяснить смысл наших действий. Как правило, к нам обращались руководители различных предприятий и служб после каких-либо экстраординарных событий: гибели сотрудников, несчастных случаев и т.п. Я полностью согласен с диаконом Андреем Кураевым в том, что существует социальный (не государственный) заказ на православие. Да, наш народ чрезвычайно неграмотен в церковном смысле, но ведь не прошло и 20 лет с момента падения советской власти и появления возможности открыто проповедовать людям.

Преподавание ОПК в нашем городе не состоялось по причине отсутствия подготовленных учителей и нежелания профанировать саму идею предмета. Однако церковный приход – это еще и большая, по меркам провинции, воскресная школа для детей и, обязательно, взрослых. Детей обучают не только церковно-богословским предметам, традиционному рукоделию и пению, но и... английскому языку. Провинциальная культурная жизнь чаще всего связана с дискотекой и кинотеатром. Иногда приезжает цирк и второразрядные артисты. Таковы возможности и вкусы потенциальной аудитории. Церковный приход с образованным духовенством, напротив, притягивает к себе значительную часть думающего населения. Ради ста человек, готовых внимательно слушать, в город приезжали с лекциями и выставками о Сербии профессор Белградского университета, о современном Иране профессор РГГУ, выступали диакон А. Кураев и профессор МДА А.И. Осипов. И всегда был аншлаг.

Полагаю, что борцы с клерикализацией обвинят меня в создании чересчур православно ангажированной картины провинциальной жизни. Но депрессивные зоны с грабежами храмов и насилиями – случай, как говорится, отдельный. Здесь, в другой России , не следят за курсом доллара и евро, не интересуются ростом цен на нефть и элитную недвижимость. Зато переживают из-за рублевого повышения буханки хлеба и пакета молока.

Есть ли в провинции межрелигиозные конфликты? Конечно. Приведу один, довольно типичный пример. Однажды ко мне обратился за помощью и советом чиновник городской администрации – мусульманин. Его сын женился на девушке из русской семьи, считающей себя православной. Когда родился ребенок, между родственниками возникли разногласия по вопросу вероисповедной принадлежности внука. Дедушка-мусульманин переживал, что ребенка могут крестить тайно от родственников отца. Мне пришлось довольно долго убеждать моих собеседников отложить в этой ситуации решение вопроса до совершеннолетия внука, когда он сам выберет веру. Интересно, что именно мусульманская сторона полностью удовлетворилась таким предложением. Впоследствии этот чиновник приглашал меня как эксперта в вопросе установки в городе поклонных крестов по просьбе депутатов городского совета.

Конечно, все перечисленное можно встретить и в крупном мегаполисе. Но вот только концентрация, процентное соотношение церковного и светского будет совершенно другим.

Почему же в провинциальной России живут, думают, переживают все это иначе? Причин здесь будет множество. В первую очередь, русская глубинка воспринимает себя как большую колонию столицы. Она поставщик дешевой рабочей силы, она – московская дача . Если столичные жители разделились в вопросе о роли преобразований 90-х: кто-то обнищал, а кто-то встал на ноги , то в провинции подавляющее большинство ненавидят эти годы. Даже те, кто стал зажиточным , потому что тяжело иметь состояние среди бедных. Кто-то спросит, при чем здесь религия?

Дело в том, что в большинстве западных государств существует феномен гражданской религии . Есть государственная символика, праздники, гражданские традиции, которые объединяют нацию. Типичным примером таких стран являются США и Франция. Гражданское общество немыслимо без формирования подобных ценностей. Культ свобод тесно связан с культом флага и гимна, национальных героев и правителей, принесших (или отстоявших) свободу.

А что в России? В эпоху СССР была осуществлена попытка создания квазирелигиозной идеологии и символики. Советский Союз рухнул, а вместе с ним ушли в небытие советские символы и традиции. Разрыв в 80 лет с имперской Россией равнозначен пропасти между поколениями. Эпоха 90-х ассоциируется у большинства населения с провалом либеральной идеи, которая не смогла дать большинству бесспорного ощущения прогресса в отличие от той же Польши или Прибалтики. Анализ причин этой неудачи выходит за рамки нашей темы. Мы ограничимся констатацией данного факта.

Нельзя не согласиться с главным редактором Московских новостей Виталием Третьяковым в том, что религия переживет политические идеологии ХХ века: коммунизм и либерализм. Прошло время известного заблуждения, предполагавшего победу научного мировоззрения над религиозным . И то, и другое будут весомой частью общественного сознания.

Гражданская религия в России далека от своего оформления. Если население мегаполисов ещё как-то охвачено этим дискурсом, то провинция живет преимущественно традиционными ценностями, потому что человеческое сознание не терпит пустоты. Нравится это кому-то или нет, но не существует у нас в стране другой массовой традиции кроме исторических религий России. Подчеркну, что речь не идет о превращении православия (или ислама) в политическую религию . Такие попытки, думается, не встретят поддержки населения и лишь приведут вероисповедания к нежелательным трансформациям. Политическая религия – это не только клерикализация и опэкизация страны, но и попытки втянуть Церковь в правозащитную деятельность в нашумевших процессах.

Конечно, огромный удельный вес нецерковных христиан может сыграть свою негативную роль в судьбе РПЦ. Но это, как говорится, внутреннее дело. Возможно, в связи с заявлением президента по проблеме ОПК, начнется очередная кампания по борьбе с религиозными перегибами и недостатками в деле светского воспитания подрастающего поколения . Как говорится, флаг им в руки! Наш народ, как известно, прошел не только всеобщее обучение в ЦПШ, но и поголовное отделение от Церкви . Стоит ли напоминать, чем это закончилось?