После распада Советского Союза и краха социалистического общества Церковь вступила в новую фазу своего развития – она не только восстановила свое положение в стране, но значительно его превысила. По сути, наряду со светской властью, Русская Православная Церковь (РПЦ) сегодня стала второй властью в России. Несмотря на то, что по Конституции Церковь у нас отделена от государства, она, как и в царский период, получает полную поддержку своих интересов на всех уровнях государственной власти – от самого маленького чиновника до президента страны. Более того, нынешнее положение РПЦ выгодно отличается от её статуса до 1917 года, когда она не имела самостоятельности и была подчинена высшему светскому руководителю государства – царю. Набрав за короткое время силу, она настолько осмелела, что впервые в истории русского государства заявила на своем соборе о возможности её неповиновения государственной власти («Основы социальной концепции РПЦ»)

Не так давно я невольно обидел двух женщин, с которыми ехал в поезде. Им было лет под 50, и они были подруги. Одна, которая постройнее и поухоженнее, была пообразованнее и посостоятельнее. Другая была совсем простой

Атеисты живут так, как будто никто над ними не присматривает. Большинство из них не имеют ни малейшего желания, чтобы за ними присматривали, без разницы насколько хорошим может оказаться фигура Большого Брата .

Некоторые атеисты хотели бы быть могущими поверить в бога - ну и что? Следует ли верить во что-то только потому, что (ты) хочешь, чтобы это оказалось правдой? Опасности такого подхода должны быть очевидны. Атеисты зачастую решают, что охоты верить во что-то недостаточно; должно быть основание для веры.

“Я осуждаю христианство, я выдвигаю против христианской церкви страшнейшее из всех обвинений, какие только когда-нибудь бывали в устах обвинителя. По-моему, это есть высшее из всех мыслимых извращений... из всякой истины она сделала ложь, из всего честного — душевную низость

Оригинальное решение краткосрочных финансовых трудностей жителям Латвии предложила фирма с поэтическим названием «Контора». Но не спешите пугаться: в отличие от гоголевского Чичикова, скупавшего «души» почивших крепостных, «Контору» интересуют прежде всего души живые. А главное — платежеспособные.

Оцениваются души истязаемых кризисом латвийцев, правда, невысоко — всего от 50 до 500 латов за штуку