Меня давно волнует тема сектантства в нашей Православной Церкви. Может ли обычный приход стать сектой? Из моих наблюдений, это одна из самых животрепещущих проблем. Часто можно слышать мнения о том, что наша Церковь находится на грани раскола. Почему? Почему вообще возможен раскол в нашей Церкви? Наверное потому, что между православными нет единства. Я опубликовал эту кляузу не для того, что бы приколоться над этими несчастными тетушками и алтарниками, а для того, чтоб хоть кто-то обратил внимание на то, что творится внутри наших приходов. Всё ли там нормально, и самое главное - православно? На каких принципах строятся наши приходы? Я очень удивился, что эта публикация вызвала такой резонанс. Очень интересно изучать религиозность прихожан. Многое станет понятно о состоянии нашей современной церковности, если внимательно вглядеться: во что верят наши прихожане и как реализуются наши религиозные потребности? Я проводил социальные опросы в своем приходе, результаты которых меня просто поразили. Евангелие читают только те, кто постоянно ходит в храм, и то, читают, потому что надо читать, а не потому, что это интересует. Крайне редко задаются вопросы по текстам Евангелия, но почти постоянно спрашивают, что можно есть в пост, а что нет. Такое впечатление создается, что христианство - это религия еды. Как бы не оскоромиться в пост - вот в чем «столп и утверждение истины». Среди так называемых воцерковленных прихожан мало кто вообще верит в Вечную Жизнь, но практически все верят в колдунов, сглаз и порчу. Постоянно подозревают друг друга в колдовстве. Меня порой поражает, когда образованные на вид люди, много лет посещающие храм, вполне серьёзно подозревают в колдовстве своих собратьев, с которыми они причащаются из одной чаши. Пост стал добродетелью, и надо умереть, но устав соблюсти, когда как во все времена пост был средством для достижения добродетели. Произошла подмена понятий. Апостол Павел неоднократно говорил о пище, что она к Богу не приближает, или что Царствие Небесное это не пища и питие, а радость во Святом Духе. Но нет, еда опять у нас встает во главу угла. Еда у нас становится камнем, на котором мы строим свою духовную жизнь. Поэтому как это так: попы-обновленцы благословляют поститься по мере своего здоровья? И не важно, что Игнатий Брянчанинов благословлял в пост больных пить даже мясной бульон. В уставе написано сухоядение, значит сухоядение. Я сам лично слышал, как один поп-типиконщик не разрешил беременной женщине во время Великого поста кушать постное масло среди недели. Я был просто в шоке: где же Любовь как главный принцип христианства? Любовь, как и святость, представляются как недосягаемые понятия - и поэтому о них не надо беспокоиться и можно продолжать барахтаться в обрядоверии и фарисействе, как в болоте. Такой поп точно, наверное, на месте Христа не стал бы исцелять несчастных в субботу. Ведь закон не велит: потерпит до понедельника ничего страшного, зато всё будет по Типикону. И если бы это было каким-то исключением, а ведь это распространено повсеместно. А радость от жизни в нашей современной православной религиозности вообще стоит на особом месте. Смех, шутки, приличные танцы типа вальса и другие невинные удовольствия в ультраправославной среде считаются величайшим грехом, хотя быть стукачом, двуличным, заискивать перед священником, а за его спиной бесстыдно осуждать его, плести приходские интриги вообще грехом не считается. Лицо у православного человека должно быть уныло-умиленно-идиотским. Вот тогда это действительно лицо православно верующего человека. И весь этот кошмар, который очень часто путают с православием, созидается так называемыми пастырями, такие группировки православнутых, которые сами вводят священника в состояние глубокой прелести своей лестью пресмыкательством и двуличием перед священником. Эта банда так называемых верующих пасомых заставляет говорить пастыря не то, что приближает их к подлинному пониманию Евангелия, а то что может вместиться в их коробочки . И то что соответсвет их пониманию и для них непререкаемая истина. Неважно, что эта истина очень часто идет вразрез и со святоотеческими наставлениями и с толкованием самого Евангелия. А что не вмещается и противоречит тому как они считают правильным , то, по их мнению, является высокоумием и гордыней ума. Когда овцы встречаются с тем, что им непонятно, то это уныло-умиленно-идиотское лицо превращается в злобную гримасу, источающую ненависть. И батюшка, конечно, боится своих овечек, но постепенно пастырю это начинает нравиться. Ведь само ощущение власти приятно щекотит внутри, но под толстым-толстым слоем лжи и лести очень трудно понять, что на самом деле-то властвуют они над священником, то тогда уже, как говорится, поздно. Таким образом, формируется секта, но вид у неё вполне православный: и юбки длинные, и бороды, и службы по Типикону и т.д. А некоторые попы сами, вкусивши пьянящий дух власти над людьми, сознательно превращают людей в баранов, чтобы в конечном итоге стричь с них купоны, а они перед стригущими были безгласны. Удивительно, что даже сами люди называют себя овцами и в своем поведении в Церкви уподобляются бессловесным. Легко меняют свое человеческое достоинство с ответственностью за свою жизнь на овечье животное состояние, которое лицемерно вручают как бы пастырю, но на самом деле это происходит до определенного момента. Покуда пастырь идет на поводу у своего стада, а как только овцы что-то заподозрят, они тут же превращаются в волков - и от пастыря даже тапочек не останется. Для превращения людей в баранов годны все средства, но самое эффективное - это страх. Религиозное мировоззрение, построенное на страхе, поработит волю и самого человека. Здесь самая благодатная среда для мифотворчества: ИНН как печать антихриста, злобные масоны, приближающиеся гонения, скорый конец света, телевизор и компьютер как глаз антихриста и т.д. Человек теряется, он не знает, как дальше существовать, в голове всё смешалось и страх леденящей рукой сковал всю душу человека. Вот тогда батюшка как оракул становится поводырем и старцем, а человек становится бараном или овцой. Он входит в так называемую систему послушаний и благословлений. Но одно дело послушание монашеское, а другое дело - послушание на приходе – это огромная разница. На приходе система послушаний формирует секту, а в монастыре послушание - способ функционирования монастыря. Зависимость тоталитарного батюшки и его овец взаимная, так как над всем этом стоит миф и страх, а совсем не Евангелие. Если Евангелие освобождает человека и приносит радость, то религия, построенная на мифах и страхах, порабощает и уничтожает человека, постепенно превращая его в животное. Между сектами невозможно единство, потому что место Христа в православной секте занимает старец. И если не обращать на это внимания, то и от РПЦ нашей скоро ничего не останется. Православный священник. Служу на сельском приходе 8 лет. Женат имею 6 детей