В связи с участившимися в последнее время требованиями со стороны верующих, особенно православных, уважать их религиозные чувства, на мой взгляд, жизненно необходимо поднять наболевший вопрос о дискриминации неверующих в нашей стране.

Попробую высказать самые общие соображения, чтобы определить контуры борьбы за права неверующих.

Согласно экспертным оценкам, в самом российском законодательстве выражена системная дискриминация прав атеистов по сравнению с правами верующих и прав атеистических объединений по сравнению с правами религиозных объединений .

Тем не менее, существуют соответствующие статьи Конституции РФ, Федеральный Закон О свободе совести и религиозных объединениях , а также ст. 282 УК и ст. 5.26 КоАП., которые могли бы позволить отстаивать права неверующих в России.

В частности, особенно важным представляется п.6 ст.3 закона О свободе совести... , где запрещается и преследуется в соответствии с федеральным законом воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и свободу вероисповедания, в том числе сопряженное с насилием над личностью, с умышленным оскорблением чувств граждан в связи с их отношением к религии, с пропагандой религиозного превосходства... (что соответствует п.2 ст.29 Конституции РФ: Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства ).

Однако именно с пропагандой религиозного превосходства мы постоянно сталкиваемся, когда верующие, в том числе клирики РПЦ, заявляют, что лишь верующий (в частности, православный) обладает единственно верным взглядом на мир, что неверие есть взгляд ложный, что неверующие - люди безнравственные, бездуховные, у них нет смысла в жизни и т.п. В принципе, любое высказывание верующего, которое содержит в себе указание на какое-то превосходство его религии над другими религиями и над нерелигиозными мировоззрениями уже нарушает право индивида на свободу совести и должно подпадать под соответствующие нормы российского законодательства.

Например, в тех же учебных заведениях: почему неверующий студент должен спокойно реагировать на слова с кафедры о превосходстве какой-то религии - вне зависимости от того, преподаватель это вещает, или приглашённый в стены вуза священнослужитель? Нет, я считаю, что он имеет право встать и сказать:

Вы нарушаете сейчас мои права и свободы как неверующего, вы оскорбляете меня, указывая на превосходство ваших религиозных взглядов над моими атеистическими. Поэтому я требую, чтобы вы прекратили нарушать закон, в противном случае, я вынужден буду обратиться за помощью к правоохранительным органам .

И в случае отказа можно будет действительно обращаться в различные инстанции с приобщением диктофонных записей, подтверждающих, что правонарушение имело место.

Как мне кажется, такого рода акции имели бы куда более солидный вес, нежели демонстрации ряженых и возможно, выступающие с вузовских кафедр (а равно как и прочие верующие) хорошенько бы подумали - а стоит ли навлекать на себя неприятности. К тому же ведь никто не мешает верующим считать свою религию наилучшей - однако не для всех людей, а лишь для себя лично .

Русский – это православный?

Насчет поступи клерикализма , особенно православного, полный бред. Уж как ислам разгулялся, иудаизм, секты всякие (попробуй подойти, покритикуй), как всякие идеологии разгулялись, православию пока и не снилось. А ведь Православие - это не только религия, как таковая, это одна из основ нашей русской культуры и нравственности. Почему мы должны стесняться и ограничивать свою Веру и свою культуру? Не нравится - живите себе, только не мешайте.

Желание отождествить национальность и религиозность наблюдается сейчас довольно широко и особенно обостряется на волне борьбы с антиклерикализмом. Возникает желание представить антиклерикалов как пособников сначала иных религий (в первую очередь, ислама, иудаизма, различных сект , в роли которых нередко выступают протестанты), а затем, поскольку православие рассматривается как религия русского народа - и как врагов русских, в лучшем случае, как предателей (ну а в худшем естественным образом поминается жидомасонский заговор и далее со всеми подобающими сему дискурсу остановками).

И это отождествление русских и православных - вовсе не частное мнение отдельного лица, а политика РПЦ. В Основах социальной концепции РПЦ прямо сказано: Когда нация, гражданская или этническая, является полностью или по преимуществу моноконфессиональным православным сообществом, она в некотором смысле может восприниматься как единая община веры – православный народ . Культурные отличия отдельных народов находят свое выражение в литургическом и ином церковном творчестве, в особенностях христианского жизнеустроения. Все это создает национальную христианскую культуру . И т.п.

Эти положения находят широкий отклик у так называемых православных патриотов и сокращаются до афоризма: А Достоевский.. лучше сформулировал: «Русский – это православный». Вот и все! Нет короче формулы! .

Иными словами, РПЦ, не отказываясь от проповеди в рамках всей Земли, считает своей главной миссией окормление русского народа и полагает, что имеет право воспринимать русских как свою паству.

Опросы, правда, пока что говорят о том, что далеко не все русские готовы назвать православие своей религией, однако на это отвечают в том духе, что русские - это потенциальные православные, естественные , природные православные, хотя могут о том не знать. К тому же Крещение сейчас становится всё более массовым явлением, поэтому очень удобно называть потенциальными православными всех тех, кто крещён.

О нравственной стороне этого способа борьбы с антиклерикализмом я уж говорить не буду - она, по-моему, очевидна. Остановлюсь на аргументах.

1. Антиклерикализм в России потому чаще всего проявляется как борьба с клерикализмом РПЦ, что именно РПЦ желает окормлять русских, используя госаппарат, а русских всё-таки большинство в России. Прочие религии вербуют своих сторонников в основном среди нерусской части населения России, в сектах же состоит ничтожная часть русских и никакого влияния на госаппарат они не имеют - максимум, отдельные эпизоды были в горбачёвско-ельцинское время. Что тут может быть непонятного - ума не приложу.

2. Потенциальная паства - такой же виртуальный предмет, как потенциальный выигрыш в лотерею. Аргументом он быть не может.

3. Спор о количестве православных упирается в критерии православности, а их, по крайней мере, желательно не подменять в разных ситуациях. Однако в любом случае: даже если бы реальных, а не виртуальных православных было бы подавляющее большинство, отсюда никак не следует тождество национальности и религии.

4. Исторически религиозность подавляющего большинства населения России никогда не была православной, а представляла собой религиозный синкретизм.

5. Русский атеизм на сегодняшний день является одной из национальных традиций, возникшей, кстати, вовсе не в период соввласти, как некоторые почему-то полагают, а вызревший как раз в лоне государственного православия, торжества клерикализма.

Мусульманские и дореволюционные образцы для клерикализации России

Дискуссия по поводу перформанса студентов СПбГУ (на самом деле, повод-то вполне ничтожный, а вот то, что всплыло - весьма и весьма интересно), показала характерную тенденцию современного православия.

А именно: довольно велика доля верующих, которые для противостояния тем, кого они считают врагами Церкви , готовы использовать силовые и неправовые методы и даже нормы, в России признанные архаичными - в частности, телесные наказания.

Скажем, здесь , верующие, даже священнослужители, высказывались и за тюремное заключение ( в тюрьму бы их, там под шконкой у параши права бы качали ), и за публичную порку, и даже чтобы просто этим недоделкам дать в репу, а девушек, так сказать, за волосы выволочь из зала .

Порадовало, что было немало и вполне здравомыслящих, находящихся в правовом поле, суждений по данному поводу, но тем не менее, тяготение к репрессиям у значительной части православных налицо.

В связи с чем было бы, на мой взгляд, полезно обратиться к репрессивной практике сегодняшних мусульманских государств, а также Российской Империи, ибо именно в них, на мой взгляд, черпают образцы для подражания православные фундаменталисты. (Что в общем-то не удивительно - фанатизм имеет множество сходных черт, даже если он вырастает на почве разных культур). К тому же мусульмане, вслед за РПЦ, также заявляют свои права на окормление России .

Как известно, в ряде мусульманских государств действует полиция нравов , следящая за соблюдением гражданами норм ислама в общественной и частной жизни. Скажем, в Саудовской Аравии Комиссия по Распространению Добродетели и Предотвращению Порока надзирает за соблюдением исламского кода одежды, недопущения смешивания представителей противоположных полов в общественных местах, и предотвращением проявления развратного поведения . Аналогичный орган действует и в Иране, и даже в Турции, собирающейся вступать в Евросоюз. Иранская полиция нравов, помимо прочего, регламентирует, например, нормы поведения моделей во время показа модной одежды, а также соответствие нормам ислама манекенов. Власти Саудовской Аравии полицейскими методами борются с колдовством. В качестве мер воздействия полиция нравов применяет и телесные наказания. Призывы ввести телесные наказания имеют место и у российских мусульман.

В Пакистане действует закон о богохульстве, предусматривающий смертную казнь, в период с 1988 по 2005 год 647 человек было обвинено в нарушении этого закона.

Наказания за богохульство в Российской Империи, предусматривали тюремное заключение и ссылки не только самим богохульникам (то есть посягнувшим на всё, что сочтёт святым православная церковь), но и тем, кто не донесёт на них.

Распространённость телесных наказаний в РИ - дело известное всем.

Таким образом, и мировой, и российский опыт показывают, что введение репрессивных норм для утверждения ценностей одной из религиозных групп страны вполне возможно.

Вопрос, скорее, в том, реально ли ввести подобные меры в современной России.

Исламские нормы морали опираются на клановые архаичные отношения соответствующих обществ. Аналогичным образом, в царской России элементы православной религиозности (только элементы, но тем не менее) были тесно связаны с патриархальными отношениями русской деревни. Современное же российское общество атомизировано, никакой традиционной морали в нём уж давно нет, РПЦ же как организация, правда, привлекает определённое количество сторонников, но её авторитет не может считаться безусловным и сейчас он не в лучшем состоянии (в сравнении с ранними постсоветскими временами).

Если уж попытка запретить один из сериалов ( Южный Парк ) вызвала массовые акции протеста молодёжи, то можно себе представить их реакцию на нормирование одежды или предотвращение проявления развратного поведения . В лучшем случае мы увидим лишь драки православных дружинников с молодёжными группировками.

Попытки же регламентировать рекламу (в частности, телевизионную), контент, привлекающий внимание к рекламе и торговлю вызовет уже противостояние бизнеса, в который вовлечена и РПЦ.

В конечном счёте, и сама власть не заинтересована в таком усилении РПЦ, ей, скорее, уготована функция инструмента идеологической обработки граждан, традиционная роль опиума народа , но уж никак не роль приводного ремня управления.

Тем не менее, вряд ли конструкцию российской власти стоит считать надёжной, а в ситуации неустойчивости и при наличии заинтересованных сил многие сценарии могут стать возможными. Потому забывать о тенденциях российского клерикализма не стоит.